Существование поэта в древней тамильской культуре парадоксально: нищий, презираемый обществом, почти «неприкасаемый» он мог без разрешения зайти в царский дворец и требовать у правителя учтивого обращения.

Об этом фрагмент лекции А.М. Дубянского, где он читает ещё одно стихотворение из Пуранануру:

Когда я прилег на ложе, усыпанное цветами,
Белыми, словно масло, с которого сняли пахтанье.
На ложе, так приготовленное для наводящего ужас,
Алчущего крови военного барабана,
С помощью длинных ремней скрепленного безупречно,
Стоявшего в ту минуту на омовенье, чтобы счистить
Грязь с боков и украсить ужинеем золотистым
И сапфирами, яркими, как пятна хвостов павлиньих, —
Свой меч, рассекающий надвое, поднятый, чтоб уничтожить
Меня, о святости ложа не ведавшего, не опустил ты.
Этого одного довольно, чтобы узнала
О тебе вся земля благого тамильского языка,
Но ты был щедрей, подошел, и надо мной закачалась
Твоя барабаноподобная, навевая прохладу, рука.
Не потому ль ты так поступил,
Что слышал, о повелитель могучий,
Что в мире высоком лишь те обитают,
Кто в этом мире добудет славы,
Достигающей дальних пределов державы?

Ссылки