В письме Гёте от 6 января 1800 г. Шеллинг откровенно признавался в своем «полном невежестве в музыке». И если в Йене и Веймаре его окружение едва ли предоставляло богатые возможности расширить музыкальный кругозор, то переезд в Мюнхен этому сильно способствовал. В письме Фроманну от 14 января 1806 г. философ, сетуя на сравнительно скудную литературную и художественную жизнь баварской столицы, с воодушевлением замечает, что лишь в отношении музыки «Мюнхен — это поистине рай».
Имеется и свидетельство о глубоко личном, интимном музыкальном переживании Шеллинга — оно связано с музыкой Кристофа Виллибальда Глюка. 12 февраля 1810 г. Шеллинг, погруженный в траур по безвременно ушедшей супруге Каролине, пишет из Штутгарта Паулине Готтер, дочери близкой подруги покойной (через два года она станет его женой):

Шеллинг цитирует здесь по-немецки строки из либретто оперы Глюка «Ифигения в Тавриде» (финал V сцены второго акта): «C'en est fait! tous les tiens ont subi le trépas». Опера эта ставилась в мюнхенском придворном и национальном театре еще в 1808 г. и шла здесь не в оригинальной французской версии Н. Гийяра, а именно в немецком переводе.
«Ифигению в Тавриде» Шеллинг слушал неоднократно. Полтора года спустя, 18 августа 1811 г., он пишет Паулине из Гессельлоэ близ Мюнхена:

Трепетное отношение Шеллинга к этой опере Глюка носило отнюдь не только эстетический характер: постановка 1811 года с участием Анны Паулины Мильдер-Гауптман (1785-1838), звезды венской оперы, слывшей одним из лучших немецких сопрано своего времени (именно для нее Бетховен сочинил в 1805 году партию Леоноры в «Фиделио»), вероятно, поразила Шеллинга как высоким уровнем вокального мастерства, так и внешним обликом певицы, невольно напоминавшей ему утраченную возлюбленную (при сравнении единственного сохранившегося портрета Каролины Шеллинг кисти знаменитого Тишбайна (слева) с портретом Анны Мильдер-Гауптман кисти не менее знаменитого Шадова (справа) можно заметить довольно явное сходство).

Хотя мы не сможем насладиться исполнением самой Анны Мильдер-Гауптман, условия для расширения музыкальных горизонтов нынче все-таки весьма благоприятные – предлагаем подборку аудио- и видеозаписей «Ифигении в Тавриде»:

Режиссер этого спектакля Лукас Хемлеб — поклонник японского театра, что нашло свое выражение в эстетике постановки. На поле брани каждого персонажа сопровождает подвижная кукла. Как пояснил Алексей Тихонов, исполнивший партию царя Тавриды Тоаса: «Идея заключалась в том, что эта кукла — тело, физическая оболочка. А сам артист — это его мысли, переживания, метания».
Доступна полная аудиозапись постановки, сопровождаемая кадрами отдельных сцен

Эту оперу специально для Марии Каллас поставил Лукино Висконти; на репетициях между ними возникли разногласия. Каллас обвинила Висконти в искажении произведения Глюка. Висконти перенес действие в XVIII век под предлогом, что Глюк творил именно в том веке. Мария же настаивала на том, чтобы действие этой оперы происходило в античной Греции: она считала, что в современной постановке Ифигения теряет свою самобытность и уже мало походит на гречанку…
Доступны фрагменты аудиозаписи.

Ифигения: Диана Монтегю. Дирижер: Джон Эллиот Гардинер.
Оркестр Лионской оперы, 1986 Universal International Music B.V.

Эта постановка «Ифигении» Глюка признана одной из лучших в XX веке, наряду с постановкой Висконти в «Ла Скала». Либретто исполняется на французском.

Ифигения: Мирей Делюнш. Оркестр «Музыканты Лувра — Гренобль», 2001, Deutsche Grammophon GmbH, Berlin.

Полная аудиозапись оперы.
А вот здесь можно посмотреть и саму постановку (к сожалению, только по платной подписке).

Подробнее о музыкальных предпочтениях Ф. Шеллинга можно узнать из записи доклада П.В. Резвых в ИГИТИ НИУ ВШЭ, на основе которой был подготовлен этот материал.

Подробнее о семинаре «"Мировые эпохи" Фридриха Шеллинга», который ведет П.В. Резвых в Лаборатории ненужных вещей (в настоящее время работает на платформе Zoom).